Танец третий

[Shadowdancer]

Название: Танец третий
Автор: Shadowdancer
Фандом: Bleach
Пейринг: Ичиго/Рукия
Персонажи: Рукия, Соде но Шираюки, Ичиго, Урахара Киске, Иссин Куросаки
Жанр: Романтика, Сверхъестественное, Флафф
Рейтинг: G
Статус: закончен
Размер: мини
Размещение: Только с разрешения автора и с этой шапкой
Дисклеймер: ни на что, кроме ревью, не расчитываю
Предупреждение: POV Рукии

Читать!

Тишина долгого полудня. Тихий танец кисти на белых листах бумаги. Бесшумное кружение пылинок в солнечных лучах. Невыносимо долгий день.
Солнце скользит по столу, перебирая письменные принадлежности, отражается зайчиками в коробочке с тушью, заставляя Рукию жмуриться и устало закрывать глаза, погружаясь на мгновение в темноту, где ее ждет белоснежный клинок. Маленькая шинигами ласково кладет ладонь на рукоять своего дзанпакто. Скоро, Соде но Шираюки.
Преимущество и проклятие шинигами: ты никогда не бываешь один, твой меч – часть твоей души, а твоя душа – часть твоего дзанпакто. Каждая битва, в которой вы побывали, оставляет след на твоем клинке, каждый бой, из которого вы вышли живыми, делает вас сильнее. Вы принадлежите друг другу безраздельно.
Но Рукия давно убедилась, что ее душа принадлежит не только ее дзанпакто, потому что в темноте под закрытыми веками ее ждет не только меч. Слишком часто она видит рыжеволосого мальчишку с упрямо сведенными бровями и бешеной всепоглощающей реяцу.
Труднее всего было признаться самой себе, а белая катана давно знает правду, ведь она тогда едва не утратила свою Соде но Шираюки.
Гордый дзанпакто никогда не признается в этом, но после того, как меч отведал его шальной крови, в нем навсегда поселился трепет. Рукия невольно облизывает губы, вспоминая, какова его сила на вкус – густая, терпкая, темная, пьянящая – как вино, как кровь, от которой Соде но Шираюки едва не потеряла голову, кровь, которой насквозь пропитаны связавшие их узы. На мгновение ей не хватает воздуха, и Рукию пробирает озноб… Сколько в ее упрямом желании вернуть эту неистовую реяцу простой признательности? Сколько намерения возвратить эту силу самому владельцу? И сколько жажды вернуть эти неповторимые ощущения себе?
Рукия решительно и зло отодвигает надоевшие отчеты и широкими шагами направляется во внутренний двор казармы; влажная ладонь нетерпеливо поглаживает прохладную рукоять катаны.
-Танцуй, Соде но Шираюки! – клинок вращается, белая лента описывает дугу. – Танец первый, Цукиширо!
Лед окружает ее ступни, вырастает полупрозрачной голубой стеной между ней и окружающим миром. «Танцуй, Соде но Шираюки! Танцуй так, как никогда еще не танцевала, я хочу почувствовать всю твою силу». Ледяная корка обнимает ее лодыжки, дыхание белым облаком оседает на длинных ресницах и обсидиановых прядях волос, пальцы рук скованы холодом, но Рукия продолжает танцевать. Атласная лента белым саваном вьется вкруг ее тонкого тела.
-Это единственный способ!
-Тогда дай мне свой меч, шинигами!
Его реяцу накрывает ее удушливой волной, заглушая все чувства, затмевая свет, лишая воли. Его сила – такая яростная, обжигающая, режущая рваными краями, такая непохожая ни на что. Рукия дрожит, обессиленная, разъятая, израненная, разлученная с собственной душой, и его присутствие – единственная опора и поддержка.
«Танцуй, Соде но Шираюки!»
Ее реяцу взбухает выходящей из берегов рекой, грозя затопить все вокруг. Тишина внутреннего двора наполняется звенящей музыкой множества ледяных капель. На щеках лихорадочный румянец, шелковые перчатки пропитались влагой и кровью, волосы слиплись на лбу, на ресницах – то ли роса, то ли слезы и частое дыхание рвется из приоткрытых губ. Рукия делает неистовый взмах по спирали, и ледяная стена вокруг рассыпается мириадами сверкающих обломков.
Урахара Киске неузнаваемо серьезен.
-Командир согласился с вами, Рукия-сан?
-Он лично отдал это распоряжение.
-И вы не хотите сперва поговорить с ним?
-Нет, - ее голос звучит ровно и спокойно.
-Хорошо. Я все подготовлю.
Рукия мгновение смотрит на свой ледяной дзанпакто, ее реяцу неукротимо плещет во все стороны, радугой танцуя на ледяных осколках. Соде но Шираюки тихо улыбается одними глазами. Шинигами отточенным движением вкладывает клинок в ножны, и ощущение ее силы тает вместе с остатками льда на лужайке.
В этот раз у нее короткий маршрут. Она не подходит к знакомому дому с примыкающей клиникой. Она не заглядывает в знакомое окно на втором этаже. Она устала от пустоты, встречающей ее за этим окном. Ее путь лежит прямиком в магазинчик Урахары.
-Что же, тогда покончим с этим делом. Как только вы поместите сюда часть своей реяцу…
-Я знаю, - Рукия делает шаг к светящемуся сосуду. Лица Куросаки-старшего и Урахары выглядят непривычно из-за этого льющегося снизу света и постоянно меняют выражения. Действительно ли Куросаки боится передумать, оставив своему сыну судьбу простого смертного? Действительно ли Урахара так хочет его отговорить? Тени изгибают углы их губ, и в суровом лице Иссина Рукия вдруг замечает очевидное сходство с сыном, когда тот улыбается в предвкушении боя. А лицо Урахары – напротив, открыто ее взгляду, несмотря на края вечно надвинутой шляпы, и в его мудрых глазах пляшут мальчишеские искры. Пальцы ее невольно сжимаются на рукояти меча. В их интонациях – музыка старого, выученного до полупоклона танца, но Рукия решительно отбрасывает мысль об этом, и вытаскивает из ножен клинок. Если бы нужно было снова отдать всю свою силу, чтобы вернуть его, она сделала бы это.
«Танцуй, Соде но Шираюки. Танец второй, Хакурен!»
Воздух вокруг вспыхивает белыми искрами, искажая пространство. Снег хлопьями падает в сияющий сосуд, до краев наполняя его. Белые облачка пара срываются с губ…
Свист и шуршание коньков по льду. Его пальцы – такие горячие, шершавые, но такие бережные.
-Вот так… Сейчас я тебя отпущу. «Мне все равно придется это сделать».
-Постой! «Я еще не готова уйти!»
-Оп! Поймал… «Ты всегда можешь на меня положиться».
-Спасибо.
Он отпускал – медленно, неохотно, но неотвратимо. А она, словно маленькая девочка на узкой доске, все хватала его за пальцы, пытаясь удержать равновесие в ставшем вдруг таким прозрачным воздухе, в котором больше не было его силы. Она и не знала, насколько привыкла к ней, не думала, что мир покажется таким пустым без его присутствия рядом. Надо было сказать ему.
-И не корчи такие рожи! Хоть ты и не сможешь видеть меня, я-то смогу! «Я всегда буду рядом!»
-И что? Меня это должно радовать?! «Но я об этом не узнаю».
Все смотрят на них. Еще миг, еще чуть-чуть, и она скажет то, что давно нужно было сказать, – пока еще чувствовали друг друга, пока стояли плечом к плечу, пока держали друг друга за руку…
-Пока, Рукия!
И он исчезает. Рядом – лишь неосязаемая пустота. Она видит его, но не чувствует, а он смотрит в небо мимо нее, не видя. И в этой пустоте, пронизывающей Рукию насквозь, как холодный ветер, Соде но Шираюки грустно радуется, что этот смертный не может видеть ее слез.
-Достаточно! – голос Урахары доносится сквозь пелену снега откуда-то издалека. Взмах шелковой ленты, сверкание белого дзанпакто. Рукия чувствует ладонью ее волнение, и в животе танцуют адские бабочки. Они вместе с клинком смотрят, как нелепый торговец чудесами достает из сияющего сосуда истинное чудо – белоснежный меч, так похожий на ее собственный. Сила множества шинигами, даже запечатанная в нем мощным заклятием, продолжает струиться с лезвия и рукояти прозрачным туманом, холодит лицо и руки. «Это будет больно, Ичиго, но не так больно, как сейчас».
…Скрывать свое присутствие под плащом Урахары унизительно, но она принимает эту необходимость. Это не ее бой. Еще более унизительно видеть отчаяние Ичиго, чувствовать его боль. Не ее боль. Тогда почему же сердце готово вырваться из груди, а плечи сводит озноб, и только твердая рука Урахары не дает ей задрожать или броситься вперед. Белый меч вздрагивает в ее руке от нетерпения. Еще не время. Это не ее бой, и не подходящее время, но это сражение закончится, и ее время настанет.
«Я пришла сюда не для того, чтобы ты защищал меня. Я пришла не для того, чтобы сделать тебя сильнее. Я вернулась, потому что мое сердце - рядом с тобой. Так было и будет.
Мы перед решающей битвой. Верь, что клинки наши не сломаются! Верь, что сердца наши не дрогнут! И когда пути наши расходятся, наша сила остается единой! И даже если земля и небеса разверзнутся, разделяя нас, мы выживем и вернемся назад!»
Ичиго медленно поднимается с колен, и чужая рука отпускает ее плечо. Решимость вскипает в ней приливной волной, отбрасывая ставший ненужным плащ. Рукия делает скользящий шаг вперед, и Соде но Шираюки танцует в ножнах на ее бедре.
Танец третий, Ширафуне!

Вопрос: Оценка:

1. 1		0	(0%)
2. 2		0	(0%)
3. 3		0	(0%)
4. 4		0	(0%)
5. 5		7	(100%)
Всего:		7

@темы: Фанфикшен

Comments

[Эрроу]

Вот и всё, что я могу сказать.

[*[Джо]*]

Почему я не прочитала эту работу раньше?!
Шэдоу, ты восхитительна, как всегда.
Мне бы ещё оформить в слова все свои эмоции по поводу.
Пока я могу только сказать, что это удивительно, сильно и пронизывающе.
И да - ты бы знала, насколько твой текст перекликается с официальной новеллой Death & Strawberry. Эта решимость Рукии... и желание сделать что угодно.
АЫ. Спасибо за эту работу